…в этом Глеб ни на секунду не усомнился. Хотя приехали они ранним утром, когда город большей частью спал, и задерживаться в нем не стали, сразу отогнав грузовички к особняку. Благо, при нем имелась старая конюшня, куда уместились и моторы, и нехитрый их груз.
Вряд ли у Глеба выйдет доказать наличие чьего-то злого умысла.
— Его сестра меня сразу невзлюбила. Признаться, я обрадовалась, узнав, что Платон сирота, но… оказывается, свекрови бывают разными. И она с первого взгляда дала понять, что не такую жену хотела бы для брата. А я… будь я одна, я бы согласилась. Я бы отступила. Как-нибудь перетерпела бы… но… — старуха лежала с закрытыми глазами, и Анна не могла отделаться от ощущения, что эта женщина мертва.
И тихий стук в дверь. Радость, затопившая Глеба, стыдное предвкушение. И деньги, которые ей суют, а она прячет… еще двадцать пять рублей, немало, она уж и не помнит, когда ей столько платили. Она раздевается. А он смотрит.
Молилась, но больше по привычке, чем и вправду испытывая нужду в беседе с Богом.
И Глеб прекрасно понимал их растерянность. Им ведь казалось, что все, о чем им говорили, оно не то, чтобы неважно, скорее уж никогда не случится.