– Рожу тебе перетянуть, чтобы по шву не треснула! – хохочу в голос я.
У спустившегося со второго этажа молодого человека вид тоже встревоженный. По всему видно, неуютно ему рядом со мной. Да и мама его, некогда миловидная, но слишком сильно располневшая дама лет пятидесяти, испуганной квочкой замершая рядом, добавляет нервозности.
– Ааа, вот ты о чем, – снова улыбается крепыш. – Нет, тут все совсем иначе. Нужно было внимательно слушать, что этот бородатый крашеный pidor верещал… Что он сказал? Пираты они, а никакие не военнослужащие армии США. А пираты во всей обитаемой части галактики – вне закона. С пиратами никто переговоров не ведет и ничего не выясняет. Их уничтожают на месте. Особенно если это место совершенного ими преступления.
Влетевшего в гостиную со скоростью курьерского челнока Айзенберга-старшего я встречаю широкой «крокодильей» улыбкой. Той, что во все тридцать два зуба, но теплоты или дружелюбия в ней – ни на пенни.
Второй голос странный какой-то, непонятный, вроде и мужской, но с какими-то женскими подвизгиваниями, будто у склочной и стервозной тетки.
«Ноль четыре – два» – это мы… Все, спокойный субботний день закончился, началась трудная ночь. И сразу с чего-то серьезного. По мелочам, вроде художественных выкрутасов Стивена Ричардса, патрульным из Управления текстовые сообщения скидывают. А вот если голосовой вызов – значит, шутки кончились, толком не начавшись.