— Мама! — от голоска моего старшенького стены нервно дрожат, — Он опять!
Слушаюсь, отчаянно стараясь не задеть сваленную за спинкой кресла гору бумаг, заставших, судя по виду, очень разные времена и эпохи.
— Я сбежала раньше, элле, — первая ложь за весь разговор. Но что поделать, если людей там и впрямь не было? Только тятя, тётушка и я, но мы-то… впрочем, не важно.
Кошусь раздраженно на садовника. Вот кто ж некоторых за язык-то тянет…
— Есть, и твой увалень повредил мою вещь.
— Не надо… не надо… не надо… это сон, сон, сон…