Хенсли вдруг замер, а потом медленно сделал шаг назад. И сел на пол, привалившись к стене.
Рыжая-теплая-нежная вздохнула. Я видел ее лицо над собой, смотрел в ее удивительные глаза. Веснушки. У нее даже в радужках веснушки. Потрясающе.
— Свои домыслы держи при себе, ясно? — грубо отрезал я. — Иди, у меня дел полно.
Я должен ненавидеть, ведь эйлины — это зло, что проросло внутри меня, что выжигает меня. Но Линк? Крошка, засовывающая листики мяты мне в рот? Пытающаяся помочь и не знающая, как объяснить мне эту помощь?
«Не слипнется», — решила я. У такого ничего и нигде не слипнется, раздутая наглость помешает!
Я с трудом удержала смешок. Вот смеяться сейчас точно не стоит, а то еще придушит.