– Выкресты, чтоб им неладно было, – скривился здоровяк.
– Тихо, тихо, Буян, – похлопал его по шее парень, успокаивая. – Что, тишина тебе не нравится? Вот и у меня чуйка ноет. Ладно, приятель. Будем ухо востро держать. Ехать-то все равно надо.
– В случае, если я буду уверен, что эта работа вам по силам, – внес Елисей свои изменения.
Они столкнулись у крыльца комендатуры. У Елисея сложилось впечатление, что новоявленный писарь специально ждал его здесь, чтобы высказать свое «фи». Но теперь, получив очередную порцию информации к размышлениям, заметно растерял свой пыл. Оставив студента старательно морщить лоб, Елисей поднялся в кабинет коменданта и, поздоровавшись, выложил на стол добытые вечером бумаги и мешочек с монетами.
Погрузив его на телегу, Елисей вывез орудие в овраг и принялся устанавливать, так, чтобы неподалеку было укрытие. Что ни говори, а мины у него были самодельные, да еще и боевая часть была сделана из опасного вещества. В общем, поберечься стоило. Саму мину парень сделал просто. Разделил корпус на две части. Нижнюю набил черным порохом, для стрельбы. А верхнюю набил стабилизированным нитроглицерином. Взрыватель простейший, накольного типа с инициирующим запалом из ружейного капсюля.
Пока комиссия рылась в бумагах и изводила вопросами местных офицеров, Елисей продолжал пополнять свой арсенал, готовясь ко всему сразу. И к войне, и к осаде крепости, и даже к возможному бегству. Точнее, прорыву. Стоять на развалинах крепости насмерть было бессмысленно. Все равно их уже обошли. Горцы под руководством турецких офицеров накапливают силы в ущелье, а местное руководство относится к этому вопросу так, словно это пьяные фантазии коменданта крепости.