— Да. Только если откажешься, то память обо всём рассказанном я тебе сотру.
— А мне прозрачный, — сказала Дарина и ткнула себя в щёку.
— Через эти — нет, — ответил я. — Они на Селену ведут… Спасибо, что впустили.
На столе перед Изменёнными лежали какие-то брошюры, исписанные листы бумаги и оружие.
Дарина всё висела на мне — так порой виснут на родителях дети в кинофильмах, в жизни подобного никогда не видел. Я, скосив глаза, смотрел на Милану. И читал в её глазах, что ей сейчас… нет, наверное, не стыдно. Но нехорошо, это уж точно.
Я пожал плечами. Прежний смотрел на меня с иронией, но в целом дружелюбно.