— Ой, что-то горит. Как воняет! — Татьяна Никитична завертела головой, ноздри ее раздувались. — Нужно открыть окно.
— Это очень хорошо, даже замечательно. Знаете, писатель — еще более неудачная профессия, чем художник, — кокетливо улыбнулась Татьяна Никитична. — Очень непрочная. И зависимость от настроения и музы… Это же безобразие! Я считаю, ненужная и непозволительная роскошь. Вот переводчик — совсем другое дело.
Он быстро пролистал меню, из подушечки его указательного пальца показался длинный загнутый коготь, которым он постучал по нужной строчке.
— Защищайся! — сказала она и схватила другую подушку.
Теперь Ева шла рядом с Варфоломеем, стараясь разобраться в своих ощущениях. Оба молчали, и тишина была на удивление комфортной и приятной.
Александр беззастенчиво прислушивался к разговору, от чего у него даже слегка заострились уши.