Александр беззастенчиво прислушивался к разговору, от чего у него даже слегка заострились уши.
Положив трубку, Ева довольно потерла ладони.
— Нет, — откликнулась Вера, — мы сами справимся.
Кот окопался под кроватью и приготовился выдержать осаду. Глаза были словно блюдца, уши прижаты, он открывал пасть, демонстрируя острые зубы, шипел и плевался. Казалось, Григорий совершенно обезумел и черта не узнал. Варфоломей только потянулся к нему, как на запястье появились четыре глубоких пореза.
— Выходные, — хищно улыбнулась Ева и почти пропела: — Двойной тариф.
Потом они долго спускались на лифте. Очень хотелось хоть какой-то определенности. Наконец Еву посадили на стул и сдернули мешок. Дышать сразу стало легче.