Хотя почему нет? Это я им доверяю, считаю чуть ли не родными безо всякой причины, просто потому, что среди них затесался суженый, а они плевать хотели на мое доверие и открытое сердце.
Поход в местный толчок был самым страшным моментом всего путешествия. Воняло от него так, что за сто шагов стало понятно, что это за кабинка такая. Бр-р-р, не хочу вспоминать.
– Гадость какая, – пробормотала я, отворачиваясь.
Я, вздыхая, сама расстилала свой походный мешок. Эх, где те времена, когда лесник за меня все делал? Теперь он не приближается. Видимо, одно дело кружить вокруг без свидетелей, и совсем другое – под пристальными взглядами группы сыскарей. Бережет меня, не дает ходу сплетням.
Не помню, было ли мне тепло. Ничего не помню. Затем в руки, в ноги, в спину и живот словно воткнули коврики для йогов. Такие, из гвоздей. А потом по ним попрыгали.
Хотелось истеричным голосом спросить Белку, что происходит, но рот было страшно открывать – неспроста же все затаились.