– А, ну да. От таких обережников красных девиц только и беречь, – хмыкнул боярин и отвернулся.
– Поцелуй меня. Только раз, а то не уеду, не проси, – он подошел, обнял опять, – а поцелуешь, и сразу простимся. Мм? – и он поцеловал ее так же, как тогда, в купальскую ночь, крепко, горячо и жадно.
Тут как раз Вельку вниз позвали, взглянуть на больную ногу одному то ли кметю, то ли кому еще – корабельщики, должно быть, слух пустили, что есть тут искусная знахарка. Любица тоже работу отложила, пошла с ней.
И о том, что большая часть дружины с княжичами и боярами во главе по лесам ездила – искала Вельку. Да тут места дикие, а оборотни вроде какие-то тайные тропы знают, людям неведомые.
Горибор узнал и так поводья дернул, что конь на дыбы встал.
И Велька шагнула, поставила ногу прямо посреди пламени, закружилась, Заринья тут же ступила рядом, и другие огневки, не все, заходили в огонь, смеялись, им было хорошо и весело.