Бывший все это время рядом и все слышавший Казимир находился в состоянии крайнего обалдения.
– Не скрипи, старинушка, – усмехнулся я, – житья бы вам в Устюжне все одно не дали бы, и ты, поди, знаешь почему. А так увезу вас в Москву да к делу пристрою – глядишь, и проживете.
– Благодарствую, князь, на добром слове, слава Господу, немного лучше.
– Кондратий! – воскликнул я и погрозил стрелку́ кулаком.
Я был готов провалиться на месте от услышанной характеристики, но Алена еще не закончила.
Мы, стукнув стопками, выпили, и я закашлялся от неожиданности.