— Старался изо всех сил. Но мне не совсем удалось.
— Что мне делать? — услышала Лилиан его слова. — Мне приходится бороться с тенью, с невидимкой, с человеком, которого здесь нет и который благодаря этому маячит повсюду и неуязвим; он во сто крат сильнее меня, потому что его нет, он безгрешен, потому что его нет, он само совершенство, потому что его нет, он обладает ужасающим преимуществом — он отсутствует, и это дает ему в руки сильнейшее оружие против меня. А я здесь, и ты видишь меня таким, каков я на самом деле, таким, как теперь, ты видишь, как я выхожу из себя, как я несправедлив (называй это так), как я мелочен и глуп. А в противовес мне перед тобой стоит его грандиозный идеальный образ; он не ошибается, потому что ничего не делает и ничего не говорит, и с ним так же бесполезно бороться, как бесполезно бороться с воспоминаниями о мертвых.
— Вас любит «зеро» — «ничто», — сказал Фиола.
— Ты что, собираешься устроить мне семейную сцену образца тысяча восемьсот девяностого года?
Они пошли в бар, чтобы отметить счастливую игру Клерфэ.
— Ты права, — сказал Волков. — Великолепная беда! Когда дует фён, ее ощущаешь еще острее.