Близость девичьего тела вновь возродила утихшее было желание. Захотелось выругаться.
И все это в абсолютной тишине. Лишь мое тяжелое дыхание врывалось в это безмолвие. Легкие буквально разрывались. Было такое ощущение, что еще один вдох, и я выплюну часть альвеол с выдохом.
– Итак, что тебе, сволочь крылатая, от меня надо?
– А что ты такого Онару сказал, что он взбеленился.
– Не для себя. Вернее, не только для себя, и лишь потому прошу.
Когда профессор спросил: «Что именно вам, Арина, необходимо для вашей акробатики на льду?» – слух резанула именно эта самая «акробатика». Но, по-видимому, транслингва не могла точно перевести «фигуристка». Пришлось с этим смириться и выдать перечень, от которого Холнер на несколько мгновений призадумался и даже совсем не по-профессорски почесал затылок. А я-то всего лишь озвучила стандартные параметры: размер ледового покрытия шестьдесят на тридцать метров, угловой радиус восемь метров, с бортами высотой не менее метра и толщину льда идеально гладкого ледового покрытия не менее сорока сантиметров. Когда я заикнулась о свете и музыкальном сопровождении, профессор махнул на бесплотные попытки запомнить и, достав из нагрудного кармана блокнот, начал записывать.