Деревенские, особенно молодежь, тоже потянулись с родных мест в чужие края, кто за заработком, кто за женихом или невестой.
Я прислонилась лбом к каменной стене. Лицо горело, в глаза, словно песка насыпали. Я глубоко подышала, стараясь успокоиться. Конечно, это все мелочи. Злые слова ревнивой девчонки, которой хотелось сделать мне больно. Мне не стоит обращать на это внимание и тем более, она не стоит моих слез.
— Ты просила сохранить ей жизнь. Я не убил.
— Надо сказать, — говорила курносая заплаканная девчушка, — надо сказать мистрис Божене.
У меня даже не возникло мысли возразить, объяснить, что я не хотела, что сама не знаю как это вышло. В моей сущности всколыхнулись все древние страхи человека перед демоном, глубинное, древнее ощущение ужаса. И я только и могла, что молча смотреть в эту бездну.
Еще как боюсь! Но признаваться в этом не хотелось.