— Я тоже, однажды. Он казался маленьким, старым, жадным, жаловался на все и боялся своей еды. Но с ним было много сильных воинов.
— А ты говорил, что гетландцы дисциплинированные.
— Точно! — Ничто улыбнулся еще шире. — Вы думаете в точности, как я!
Он всегда был слабым, но почувствовал себя бессильным, лишь когда его сделали королем.
— О, Та Кто Хранит Замки, обереги их семейство…
Мать Гандринг размотала священную ткань, и Ярви освободил здоровую руку, липкую, розовую и зудящую. Дядя сжал его за плечи и сказал на ухо: «Молодец!», хотя Ярви не делал ничего, лишь стоял и пел какие-то обещания, которых почти не понимал.