Он рванулся вперед и понял, что его запястья и лодыжки оплетены ремнями, растянутыми между деревьев. Из глубоких порезов на предплечьях струилась кровь.
Синорец разрезал кожу на запястье Торы, завернул ее, одной рукой вытащил футляр, зубами открыл его, вытряхнул древний свиток, намотал на рану, прикрыл надрезанной плотью и туго завязал сверху обрывком своей одежды.
– Кто это был? – Наместник смотрел на длинные царапины, пересекающие грудь заклинателя, и хмурился все сильнее.
Девушка перехватила яри обеими руками. В ее глазах загорелась мрачная решимость, едва ли не торжество.
Вопли умирающих и раненых звучали неумолкающим хором. Крови было столько, что в ней можно было захлебнуться.
Одноэтажный каменный дом с низкой покатой крышей едва виднелся среди деревьев. Заклинатель помнил его именно таким – угрюмым, пустым и холодным. Теперь стало понятно, кому он принадлежал – семье Иширо, наместник Югоры иногда останавливался здесь во время нечастых визитов в столицу.