— Рад услюжить… Это большой честь… Вам… И ваши друзья…
— Впечатляюще, — проговорил лошадиное лицо. — Но как ты спасся от Паши?
Сначала я не видел лиц людей, сидящих передо мной, — только три темные фигуры за длинным столом. Затем под потолком, моргнув, вспыхнула лампочка, осветив неширокое квадратное помещение без окон, большую часть которого занимал стол. Два мужчины и женщина смотрели на меня. Прежде я никого из них не видел.
— Ну, твой будущий папик, — настоящая шишка. Обычно на Рублевке работают таджики, ну, максимум, китайцы… А тут — японец.
— Восемнадцать, — соврала я: на деле тогда мне едва исполнилось семнадцать.
Сразу за памятником героям 1812 года — частный сектор, полукольцом огибающий центр города.