В комнатке охраны горела лампочка, освещая навалившегося на столешницу стрелка. Его голова была свернута могучими руками, направленные в потолок стеклянные глаза отражали свет.
Ну, конечно. Провозглашение в конунги — это, наверное, такая же обыденность в Армии, как, скажем, зачистка. Лорд-мэру недосуг заниматься подобными пустяками… А что, если бы он все-таки появился на плацу? Просто так, поглазеть. Неужели я убил бы его? И что бы это дало? Христо, зачем ты послал меня сюда? Я уже ничего не понимаю…
— Теплица номер четыре, — отец Никодим кивнул на стеклянную дверь.
Я обошел грузовик. Марина боролась с металлической створчатой дверью — ржавые чешуйки летели на снег из-под ладоней.
В голосе главы ОСОБи вдруг появились просительные интонации.
— Ты, — обратился к Марине, — положи камень и отступи туда.