— Блюдо готов, — сообщил шеф-повар, явно довольный собой. — Просу вас вернусся на место и ждать пясь минут. Я сервировать.
Дверца кабины со скрипом распахнулась. Машинист высунулся наружу. Он был черен, как и его тепловоз, лишь глаза (красные звезды?) блестели холодным огнем. В руках Олегыча был автомат.
— Что ты делаешь, ублюдок?! — в чудовищном реве трудно было распознать всегда ровный голос Белки.
Голос тонкий нетерпеливый, какой может быть лишь у нервного, упивающегося властью человека.
— Несправедливо, — недовольно пробурчал Борис. — Пришли первыми, зайдем последними.
— Обязательно придут, — со всей уверенностью, на какую был способен, сказал я. — Обязательно.