— Теперь я начинаю понимать, почему его работа — если это, конечно, его работа — стала предметом запроса о реституции.
— А ее туфли! Из лайки! Естественно, днем она их носить не осмеливается. Понимает, что тогда ее просто-напросто разорвут на куски.
— Знаю. Будет тебе, остынь. Ну пожалуйста. Остынь и погуляй со своим неблагодарным мужем, — протянул он мне руку.
В зал уже прошли последние юристы. Из-за тяжелой дубовой двери появляется лицо Шона, который, выразительно жестикулируя, призывает их поторопиться.
— Список собственников, — бормочет он себе под нос. — Список нынешних собственников работ Лефевра.
«Значит, лично вы не испытывали моральных страданий из-за отсутствия картины?»