В зал уже прошли последние юристы. Из-за тяжелой дубовой двери появляется лицо Шона, который, выразительно жестикулируя, призывает их поторопиться.
— Список собственников, — бормочет он себе под нос. — Список нынешних собственников работ Лефевра.
«Значит, лично вы не испытывали моральных страданий из-за отсутствия картины?»
— Что, неужели все действительно так плохо?
— Мадемуазель, к своему стыду, должен признаться, что, несмотря на наше знакомство, до сих пор не знаю, как вас зовут.
— С чего ради? — говорит она, сморкаясь. — Папа, я проиграла. Все считают, что не стоило и начинать.