Расчленили, закопали – и мир праху. Ни малейшей обиды по отношению к братьям-разбойникам Фёдрыч не испытывал. Классно тур начинается. Бодрячком. По мнению майора, наилучшее из развлечений, это когда – кто кого. И – по-честному. Тебя убивают, а ты – не даешься. Чтоб с Костлявой самым краешком разминуться. Вот он, настоящий экстрим. За это и денег не жалко.
И банкир, вот уже в который раз за сегодняший день, смирил гордыню. Когда у оппонента есть автомат, которым он умеет пользоваться, а у тебя – только кулаки и глотка, равноценного диспута не получится.
– Не боись, Александр, не цианистый калий и даже не кошмарин Деда, – добродушно пробасил мастер, заметив реакцию Санька. – Исключительно для улучшения памяти питьё сие.
Попытка глядеть через отверстие эвакуатора на подкрашенный алым горизонт никаких чудес не вызвала. Он по-прежнему стоял посреди двора, лицезрея чешущуюся о забор свинью и лучившуюся от счастья Крашену.
Но своих в кафе, считай, не было. Санёк узнал только двоих: парней, с которыми как-то раз проходил парнасскую трассу. Это были не друзья, а просто знакомые, так что сели они с Ликой отдельно. Да им и не нужен был никто.
Ощущение у него было такое, будто его долго и старательно буцкали, а потом спустили минимум с двадцатиметровой лестницы. Причем во время падения все навыки паркура Санёк позыбыл начисто.