И банкир, вот уже в который раз за сегодняший день, смирил гордыню. Когда у оппонента есть автомат, которым он умеет пользоваться, а у тебя – только кулаки и глотка, равноценного диспута не получится.
– Не боись, Александр, не цианистый калий и даже не кошмарин Деда, – добродушно пробасил мастер, заметив реакцию Санька. – Исключительно для улучшения памяти питьё сие.
Попытка глядеть через отверстие эвакуатора на подкрашенный алым горизонт никаких чудес не вызвала. Он по-прежнему стоял посреди двора, лицезрея чешущуюся о забор свинью и лучившуюся от счастья Крашену.
Но своих в кафе, считай, не было. Санёк узнал только двоих: парней, с которыми как-то раз проходил парнасскую трассу. Это были не друзья, а просто знакомые, так что сели они с Ликой отдельно. Да им и не нужен был никто.
Ощущение у него было такое, будто его долго и старательно буцкали, а потом спустили минимум с двадцатиметровой лестницы. Причем во время падения все навыки паркура Санёк позыбыл начисто.
– Не думаю, что я – плохой воин! – заорал в ответ Санёк. – А если я плохой, то вы – еще хуже. Я – один. Вас – много. Но вы так и не сумели до меня добраться. И не думаю, что сумеете, потому что крыльев у вас нет. Только болтливые языки и мощные глотки.