Вспомнил, что уже семь дней мог бы быть вместе с Ликой.
Теперь на него обратили внимание. Но почтения не выказали.
Распутав канатик из узкой толстой кожи, Санёк оттолкнул лодку…
Останки бочонка Фёдрыч скинул с обрыва, а мешок с драгметаллом затянул потуже, сунул обратно в ранец, а ранец запихал в нору какой-то зверушки. Из которой несло застарелым дерьмом. Так что, даже если какая-нибудь любопытная псина и сунет в нору нос, хозяева решат, что знают причину ее интереса.
Хряп! Щит выдержал. Викинг – тоже. Значит, поищем камень побольше…
Эти сведения Фёдрыч получил от самой Крашены, оказавшейся на удивление толковым источником информации о здешних обычаях и нравах. А нравы были – еще те. Местные жили как дикари. Рабство процветало. За убийство наказывали деньгами или не наказывали вообще. Окажись Уве и Скалли ловчее, ничего бы им не было за Фёдрыча-покойника. Кроме снятой с него добычи.