Время летело, мы взрослели, нас дрючили, мы крепчали, и мне уже не все нравилось, и жизнь если не дала трещину, то проявила тенденцию.
Я еще услышал, как Джейн, отключаясь, буркнула себе под нос: «Ничего он не понял…»
— Нам это даже проще, — пошутил Михалыч, который говорит редко, но говорит в самую тютельку.
— Я это… А она — о-па! Бац! Бли-ин… А у меня завтра концерт! Все приходите!
И дети сами, по доброй воле, нырнут в эту геенну огненную, полные светлых надежд и радостных предчувствий.
— Не нужно. Этот… сам признается, когда будет готов. Оставь это им двоим, Михалмихалыч, так будет лучше. Дружба — тонкая материя, и есть вещи, о которых другу лучше узнать от тебя самого. Например, про скелеты в твоем шкафу.