— Я это… А она — о-па! Бац! Бли-ин… А у меня завтра концерт! Все приходите!
И дети сами, по доброй воле, нырнут в эту геенну огненную, полные светлых надежд и радостных предчувствий.
— Не нужно. Этот… сам признается, когда будет готов. Оставь это им двоим, Михалмихалыч, так будет лучше. Дружба — тонкая материя, и есть вещи, о которых другу лучше узнать от тебя самого. Например, про скелеты в твоем шкафу.
А я, балда, когда выпендривался в отделе кадров: «Понятно, папа звонил и волновался, простите его», даже не представлял, насколько прав. Мне-то просто казалось стыдным, что отец дергает бывшего сослуживца по нелепым поводам. А у них вон какие долгоиграющие отношения.
Поднялся жуткий крик, Пападакис нервно закурил, а меня опять вызывали к кадровику.
И сообщения об этом тонут по пути. За ненадобностью.