— Отвяжись! — взвизгнула она. — Умник нашёлся. Оставь эти хохмы для своей мамочки.
Закрыв глаза, Тесса массировала переносицу и веки большим и указательным пальцем.
Теперь при любом упоминании её имени людям будет лезть в голову именно это; такие вещи запоминаются.
Всё рухнуло. И неважно, что всё осталось на месте: стены, стулья, фотографии детей. Каждый атом взорвался изнутри и тотчас же перестроился; видимость постоянства и надёжности вызывала теперь лишь насмешку: тронь — и всё развалится, тонкое и непрочное, как бумага.
Он выдернул из начатой упаковки ветчинную нарезку и ломтик за ломтиком засунул в набитый рот, как фокусник засовывает в кулак шёлковые платки. Иногда Пупс по десять минут проводил у холодильника, разрывая пакеты и плёнку, чтобы тут же отправить съестное прямиком в рот. Колин осуждал эту привычку, как и почти любую другую черту поведения Пупса.
Покупатель со скрипом потащился к дверям; звякнул колокольчик.