— Солнечный свет, — уверенно ответил он, как будто ожидал вопроса. — Солнечный свет раннего утра.
Я смотрел на него, совершенно растерявшись. Если я в чем-то и разбирался хуже, чем в именовании, то это в том, как ухаживать за женщинами.
На второй день я несколько часов шатался по Северену-Нижнему, озабоченный и уязвленный. В тот же вечер, у себя в комнатах, я долго потел, ругался и портил бумагу и наконец, испортив листов двадцать, выдавил из себя три коротких, относительно сносных абзаца, которые и вручил маэру на его усмотрение.
— Чисто из любопытства, — сказал Квоут, — а что бы ты стал делать, если бы изнутри кто-то постучался в ответ?
Разговор на время иссяк. Пару минут мы ели молча, погрузившись каждый в свои мысли.
— Там было про козу, — уточнил Вилем с самым серьезным видом, а потом разразился хохотом.