Разговор на время иссяк. Пару минут мы ели молча, погрузившись каждый в свои мысли.
— Там было про козу, — уточнил Вилем с самым серьезным видом, а потом разразился хохотом.
— Кто такие «все»! — поправил он, подняв палец.
— Мы, ну… люди как люди на самом деле, — сказал я наконец. — Просто не засиживаемся подолгу на одном месте, и нас никто не любит.
Он кровожадно усмехнулся. Я расхохотался.
Тогда Элодин принялся гоняться за семенами по всей комнате, пытаясь поймать их руками. Он вскакивал на стулья, бегал по кафедре, запрыгнул на стол.