Или этот германец совсем тупой, или полностью отмороженный.
Преодолевая отвращение, Черепанов подошел поближе. На красноватой коре были выцарапаны какие-то знаки. Костыли вогнали прямо в них.
— Да я особо и не боюсь, — заметил Черепанов. — Но думаю, нам стоит переползти к тем кустикам.
Но человек, как говорится, предполагает, а располагает, как известно, уже Судьба.
Головорезы тут же подались в стороны. Загалдели, но уже скорее одобрительно, чем осуждающе.
Геннадий задремал. Тепло, вино, сытный обед, удобное ложе, почти забытое ощущение безопасности…