— Я рад, — невозмутимо ответствовал эльф. — Значит, у нас обоих есть еще одна причина поймать этих мерзавцев. Не знаю, как ты, а я очень не люблю бояться.
— Но... как же он меня нашел, если его здесь нет? — не понял Лоайре.
Эннеари презрительно фыркнул, но и только. Лерметт украдкой перевел дыхание. Кажется, обошлось. Нет, ну кто его за язык тянул, спрашивается? И ведь не посольским узлом язык завязан, а стоило дернуть, он и разошелся. А если учесть, что Лерметт, между прочим, и сам посол... нет, доблестный и хитромудрый рыцарь Эйнелл его бы определенно не одобрил. И что это на него нашло? Ведь это посольство у Лерметта не первое на счету, никак уж не первое. И норов свой держать в узде он давным-давно научился. Пожалуй, даже раньше, чем из лука стрелять. Королям никак нельзя дурному нраву потворствовать, не то и до беды недолго. Лерметт уже и не упомнит, когда он в последний раз позволил себе вспылить. А этот невыносимый эльф ухитряется вывести его из себя с такой легкостью, будто это проще, чем травинку сорвать. Надо же было такое ляпнуть! Прах его побери совсем, это посольство! Нет, надо взять себя в руки, и притом немедленно. Если Лерметт и с одним-то эльфом удержаться от глупейшей запальчивости не может, что он станет делать, когда вокруг него окажутся одни сплошные эльфы? Хватит! Да, вот именно — хватит. Пора дать себе зарок быть впредь сдержаннее. И думать, прежде чем говорить.
Эльфы живут долго... очень долго... сотни лет тоски по утраченным друзьям, сотни лет неизбывной боли... так вот отчего эльфы сторонятся людей! Надменные, высокомерные? Как бы не так! Какое, к свиньям собачьим, высокомерие — просто кто же своей охотой в такую петлю полезет? Несколько десятилетий дружбы, сущая малость по эльфийским меркам — и то если очень повезет — а потом столетия скорби и горя.
— Не мне. — Лерметт снова покраснел. — Себе.
Орнат. Полное коронационное облачение со всеми регалиями.