При упоминании ненавистного врага Акейро побледнел от ярости, на лбу его выступил пот. Юкенна тихо присвистнул, Аканэ обвел ночное небо хорошо памятным Кенету томным взглядом.
— Зверь-дракон — это тот, кто перестал быть драконом. Так же, как Инсанна перестал быть человеком.
Аканэ со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— И все же не могу поверить, — тихо сказал он.
Кенет подошел, привычно склонился над больным, утер ему пот со лба, боясь оглянуться на князя. Внезапно глаза наместника приоткрылись, губы чуть дрогнули в слабом подобии улыбки.
— Не важно. — На этом слове Кенет, что называется, «дал петуха» и лишь с трудом совладал вновь с собственным голосом. — Постарше только... и поопытнее...