Кенет подошел, привычно склонился над больным, утер ему пот со лба, боясь оглянуться на князя. Внезапно глаза наместника приоткрылись, губы чуть дрогнули в слабом подобии улыбки.
— Не важно. — На этом слове Кенет, что называется, «дал петуха» и лишь с трудом совладал вновь с собственным голосом. — Постарше только... и поопытнее...
Очень ненадолго смиряет масло бушующие волны. После мгновенного затишья они вздымаются выше мачты — и горе тому кораблю, что идет следом!
Кенро бережно уложил в тайник оружие, и Лим опустил крышку тайника на место.
— Но я не помню, что я видел, — возразил ошеломленный Кенет.
Кенет вскочил и опрометью бросился в спальню Тайин.