— Илья, ты что, один едешь? — В голосе Бабьего Насмешника слышалось отчаяние.
— Ах ты бедненькая, — тихонько сказала Апраксия.
— Бурко, заткнись, — прошипел Муромец. — Ты мне переговоры сорвешь.
Отец махнул рукой и повел Савраску запрягать. Илья осмотрел своего жеребенка. Тому было на вид не меньше двух лет, спина — вровень с головой хозяина.
— Охти, горе, — Красно Солнышко говорил так искренне, что Сбыслава передернуло.
— Идут, как песню поют, — восхитился один из дружинников.