Цитата #1648 из книги «Илья Муромец.»

— Послушает ли, княже? — сдавленно просипел воевода. — А ведь ты и не просил еще!

Просмотров: 8

— А в этом году, — заторопился Самсон, — пришло на заставу двести пудов муки, да сто пудов ржаного зерна, а пшеницы совсем не было, а гречиха мышами траченная, а соли — один пуд, а меду не было, а полотно подмокшее да тленное, а кожи на сапоги не было, а наконечников на стрелы — пуд вместо пяти, а ясеня на древки не было, осину прислали, а вместо ста щитов расписных — десять некрашеных, и не дубовых со стальной оковкой, а липовых, кожей обтянутых, да и та трескается, а...

Просмотров: 7

Парень подхватился с сундука, поднял шлем, отряхнул плащ и, торопливо поклонившись, кинулся к выходу. Уже в дверях обернулся и так поглядел на Илью, что того аж передернуло. Сбыслав смотрел на богатыря, как борзой пес на любимого хозяина, только что хвостом не вилял. Муромец, давно не имевший дела с молодой порослью, успел уже отвыкнуть от таких взглядов, и на сердце потеплело. Дверь за дружинником закрылась, и Илья снова улегся на топчан, раскрыв Юлю на заложенном месте. Прочитал пару страниц, закрыл книгу и начал смотреть в потолок. Зачем он позвал князя, если решил из поруба не выходить? Оно, конечно, гордый Владимир скорее прикажет его здесь песком засыпать, чем сам придет просить возвернуться, да только все равно как-то не так выходило — перед Бурком рыкал и рубаху рвал, а стоило мальчишке появиться и глупостей наговорить, как дал слабину. Да в мальчишке, похоже, и дело. Илья снова сел и яростно заскреб пятерней затылок. Таким, как Сбыслав, Рубеж не удержать и Киева не оборонить. Он встал и заходил по погребу, как лютый зверь по клетке, что видел в зверинце у князя. Семь тем! До сей поры больше одной сразу печенеги не собирали. Да и то каждое лето резня шла по всему Рубежу, на валах и в Поросье сшибались ватаги степняков и отряды мужей и отроков из крепостей и замков, что ставил Владимир, преграждая путь на Русь. На то и стояла богатырская Застава, чтобы по трое-четверо затыкать дыры, выходя один на сотню, а двое — на тысячу. А теперь ни богатырей, ни мужей, варяги, что раньше летали на ладьях по Днепру, высаживаясь глубоко в степи и наводя ужас на становища, ушли к базилевсу и черта с два их оттуда вызовешь. В Царьграде и деньги не те, и, как говорил Олаф, почета больше. Илья ударил кулаком по стене, на три пальца вдавив камень в землю. За дверью Чурило подпрыгнул и перекрестился — похоже, могучий узник опять был сильно не в духе. Внезапно от входа в темницу донеслись начальственные голоса, послышался топот хороших, на толстой коже сапог. Холодея, стражник поспешил навстречу и нос к носу столкнулся с Владимиром. За спиной князя теснились бояре и гридни, хватали за рукава, уговаривая не лезть к дурному Илье первым, князь отрыкивался, рвал шубу и глядел грозно. Чурило повалился Владимиру в ноги, ловя край шубы. С трудом поймав, крепко, взасос поцеловал заюгорских соболей и лишь тогда осмелился глянуть вверх. Князь брезгливо тянул полу и смотрел уже не страшно, а досадливо.

Просмотров: 3

— Я Улеб, сын Радослава, воевода порубежной крепостцы Девица, — ответил пограничник.

Просмотров: 6

— А я и есть печенег, — спокойно ответил ромей. — Фома, сын Фоки, дружинник великого Калина.

Просмотров: 3