Бурко осторожно ткнул друга мордой в грудь.
Отец Кирилл глубоко вздохнул и в очередной раз проклял себя за потакание греху чревоугодия — двух часов не проработали, а уж дыхания нет совсем.
— У Бога проси, княже, — убежденно сказал Якунин.
— Так это ты меня на кол сажать будешь? — вспомнил богатырь слова царя.
— ЗА РУСЬ! — заорал Алеша, закидывая рог за спину и наклоняя копье. — ЗА КИЕВ!
— Ну признайся, скотина, ведь ты тогда Ушмовца подначил, больше некому?