— Не по-христиански это, — еще тише сказал Илья. — Повинную голову сечь. Помнишь, он у нас в пограничье хотел на землю сесть, сына твоего на княженье просил... Кровь, конечно, не вода, но от резни только хуже будет.
Хорошо, никто не видел позорища — с пятидесяти шагов в спину степняку промахнулся, вот дружина бы посмеялась.
— Почему нечестно? — удивился Михайло, заворачивая ему вторую руку к первой.
— Что? — Сбыслав, погруженный в свои думы, не сразу нашелся, что ответить.
— Княже! Полки черниговские в Киев идут! Городец минули, скоро уж видно их будет, а гонец вперед прискакал!
— А я с этим переведаюсь, — Илья указал булавой на страшного ольбера. — Давай, Бурушко.