— Ты растерян? — спросил Пер. Он ни на секунду не отводил от меня взгляда. И, похоже, хорошо умел читать мое лицо.
Не уснуть мне сейчас. Хоть и вина выпили, и время позднее.
— Вы космонавт, — утверждающе произнес он. — Не думайте, что я… такой уж…
И Конклав, переполненный обидами и взаимной ненавистью, рухнет. Сильные отступят, перейдут в глухую оборону. Слабые воспримут идеи Дружбы.
Я формально невиновен. Я лишь плохо воспитан.
Крохотный отсек. Все неровное, мятое, гофрированное. Пол, стены, потолок. Кажется, и кровать, на которой я лежу, бугристая. Освещение — мутные стеклянистые булыжники, в беспорядке разбросанные по стенам, свет из них идет оранжевый, неприятный.