— Инквизиция, — произнес Ван Аллен неприязненно. — «Справедливость и милосердие»…
— Следите за словами, майстер Гессе, — повысил голос Хагнер. — Вы говорите о моей матери.
— Бревна, — сопоставив слова Ван Аллена с раскатистым громыханием, уверенно предположил он. — Обрушилась кладка бревен. Зачем ему понадобилось лезть туда?
— Fiat voluntas Tua, — с готовностью отозвался фон Зайденберг, на миг зажмурясь, когда из распахнувшейся двери навстречу рванулось студеное дыхание ветра.
— Теоретически, — повторил Хагнер. — Просто, любопытства ради.
— И сам Ян Ван Аллен, — продолжил тот. — Надо же.