Кают-компания пустеет. Вестовой, забирая со столов стаканы, хихикает, он слышал всё из буфетной. Скоро придёт вахтенный и с третьего раза поднимет торпедиста. Тот, поскуливая и спотыкаясь, отправится к себе в отсек.
— Сут-ка-ми бу-де-шь сто-ять! Сутками! Если понадобится.
Пока в штурманской крушили благородный хрусталь и жрали человечину, в центральном чутко прислушивались — кто кого. Корабль в это время плыл куда-то сам.
Крик. Потрясающий крик. И даже не крик, а вой какой-то!
Громадный Гришка, лет шестидесяти, смутился и пропустил старика.
Наш корабельный док бесцеремонно, как дрессировщик ко льву, залез в пасть к Паше-артиллеристу и надолго там заторчал.