— А я чо? Я ничо, «есть, так точно», дурак!
Мичман перестал выть и расписался наощупь, после этого он был спасен. После росписи его перевязали.
Врачи пожимали плечами и говорили, что он здоров… хотя…
А выходя, подумал: «Полегчало ему. Хе-х, птеродактиль!».
— А можно, я попробую? — спросил наконец один из милиционеров.
Дело принимало международный оборот. Пришлось оставить его в рядах: влепили ему выговор и тут же наградили каким-то орденом.