Схватив купальное полотенце, я встал. Если бы я мог предположить, чем кончится этот разговор, я бежал бы от ванны, как от холеры.
— Сегодня Бетти — в прострации, — сказал Равик и поднялся. — Cafard. Это с каждым бывает. У меня иной раз это продолжается неделями. Я зайду потом еще раз. Сделаю ей укол.
— У вас же была еще одна картина Дега, которую вы мне хотели показать, — заметил он как бы между прочим.
— Проще всего, — поправила она. — Когда рядом кто-то есть, тебе ничего больше не нужно. А когда нет, наступает одиночество. Кто же в силах выносить одиночество? Я не в силах.
— Если меня засадят надолго, я этого не выдержу. Мне семьдесят, и у меня уже было два инфаркта.
«Дамами» оказались Танненбаум и, к моему немалому удивлению, хирург Равик.