Франц вышел из комнаты Нуартье такой потрясенный и растерянный, что даже Валентине стало жаль его.
Векселя были переписаны, старые разорваны, и бедный арматор получил по крайней мере три месяца передышки, чтобы собрать свои последние средства.
– Хорошо ли вас кормят? – спросил инспектор.
– День и час! – сказал Альбер. – Великолепно!
И глаза его снова обратились на женщину под вуалью; она исчезла за углом.
Мальчик, все еще бледный, тотчас же открыл глаза.