– Это значит, что я даю свою подпись, но оставляю за собой право распоряжаться своей особой.
Действительно, в доме Вильфора незадолго перед тем произошла печальная сцена.
Франц вышел из комнаты Нуартье такой потрясенный и растерянный, что даже Валентине стало жаль его.
Векселя были переписаны, старые разорваны, и бедный арматор получил по крайней мере три месяца передышки, чтобы собрать свои последние средства.
– Хорошо ли вас кормят? – спросил инспектор.
– День и час! – сказал Альбер. – Великолепно!