Ему показалось, что она запрыгала бы от радости, если бы он сказал внезапно, ну конечно, взяли! Ручку «Паркер» взяли, золотые часы и ключ от квартиры, где деньги лежат…
Историк деликатно протиснулся мимо нее в квартиру и огляделся с любопытством. Он был уверен, что может легко определить личность любого человека по окружающей его обстановке, поэтому женские квартиры изучал с особым, неназойливым, но настойчивым вниманием.
— Кроссовки нужно снять обязательно, — ровно сказала Ингеборга. Ей было очень неловко, — и есть палочками я тебя научу. В этом нет ничего сложного.
Все было ничего, пока было чем заняться. Но Петровича увезли, и все первоочередные дела кончились, и заняться стало нечем.
Это было… неслыханно. Это было… оскорбительно, унизительно, опасно, наконец!
Степан глубоко вдохнул и медленно выдохнул.