Историк деликатно протиснулся мимо нее в квартиру и огляделся с любопытством. Он был уверен, что может легко определить личность любого человека по окружающей его обстановке, поэтому женские квартиры изучал с особым, неназойливым, но настойчивым вниманием.
— Кроссовки нужно снять обязательно, — ровно сказала Ингеборга. Ей было очень неловко, — и есть палочками я тебя научу. В этом нет ничего сложного.
Все было ничего, пока было чем заняться. Но Петровича увезли, и все первоочередные дела кончились, и заняться стало нечем.
Это было… неслыханно. Это было… оскорбительно, унизительно, опасно, наконец!
Степан глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Откуда я знаю! — сказал он с досадой. — Обыкновенная машина. Зеленая.