Все было ничего, пока было чем заняться. Но Петровича увезли, и все первоочередные дела кончились, и заняться стало нечем.
Это было… неслыханно. Это было… оскорбительно, унизительно, опасно, наконец!
Степан глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Откуда я знаю! — сказал он с досадой. — Обыкновенная машина. Зеленая.
— Мне не хотелось ехать к ней, — объяснил Степан не очень понятно, — и мне совсем не хочется, чтобы ее видел Иван. Он только-только перестал ее вспоминать. Кстати, как тебе удалось всучить ему того медведя? Ну, который раньше на книжной полке стоял?
— Кофе готов, мальчики, — раздался от двери Сашин голосок, — а вам чайку, может, Валентин Петрович?