– Детки… Игореша… Да кто ж это вас так? – Ее голос из жалостливого помалу становился возмущенным. – Да сколько ж можно? Ну все, кончилось мое терпение, я этим байстрюкам ноги повыдергаю, уши пообрываю… Игорь, отвечай, кто вас побил?
– Я найду время. И что, он после этого станет прежним?
Моя мама, как я и предполагала, не особенно обрадовалась перспективе приобретения прошлогодних Леночкиных штанов.
– Ты посидишь тут, ничего? – спросила я у Ричарда, и пес шевельнул хвостом.
Ричард освоился, деловито шуршал носом в листьях, шарахался по кустам, обгонял нас, возвращался, кружил лисицей и почти перестал обращать внимание на лошадь – что было большой ошибкой с его стороны.
Я вздохнула и полезла обратно под попону, это был знак, что я согласна с Гешиным решением. Конечно, деда я любила, но не настолько, чтобы посвящать его во все свои дела. Так я любила только Гешу, а может быть, и никого, но в данном случае дед – это был компромисс.