Балхаш разжал зубы и стал мести хвостом по полу – ему понравился мой голос.
– Не спрашивай, пожалуйста, не спрашивай ни о чем, просто одевайся.
– Я лучше заплачу за месяц… Сомневаюсь, что вы за две недели… что ты справишься так быстро. Хотя… – Он снова посмотрел на спящего пса. – Не знаю, что и думать. Как у тебя это получается? Тебя что, совсем собаки не кусают? Никогда?
– Дамочка, что же вы сердитесь? И места свободные есть, и собака в наморднике, как положено, – примирительно сказал Шкарик, но старушка не унималась, прошла на свободное место и продолжала ворчать всю дорогу – про бессовестную молодежь, которая развела собак, когда людям жрать нечего.
– Ладно. Буду думать. – Я положила метлу (нет, мы не летали, просто подметали двор), заложила руки за спину и стала ходить взад-вперед, старательно морща лоб.
– Глория, ты чего? Тебя сильно побили? Где болит, квиточка моя? – засуетился вокруг меня Игорек.