— Может, лучше мне поговорить с ним и убедить позволить тебе учиться в Северо-западном?
И тут он задал вопрос, действительно требующий ответа, и волшебство испарилось, ушло, и уже ничто не могло его вернуть.
Она высказала Стентону все, что думала, но больше всего ее угнетали несдерживаемые душераздирающие эмоции, заставившие ее вести себя подобным образом. И теперь Мередит боялась лишь одного — что это случится снова. Но она немедленно сообразила, что такой возможности больше не представится. Если не считать неприязни по поводу того, что Мэтт с годами стал еще красивее и приобрел поверхностный лоск и некое обаяние, абсолютно нехарактерное для мужчины с совершенным отсутствием моральных принципов, как у него, больше она ничего не чувствовала. Очевидно, взрыв эмоций, который она испытала прошлой ночью, был последним слабым извержением почти потухшего вулкана.
— Совершенно верно, — подтвердил отец рассеянно и нетерпеливо. — Если больше никто ничего не хочет добавить, думаю, можно покончить с темой Хаустона и проголосовать в конце совещания.
— Не могу жить с такой виной на совести. А ты? Почему ты молчишь? Неужели не можешь слова вымолвить?
— Не уверен, — пробормотал он, хотя по его голосу Мередит показалось, что произошло нечто неладное.